Неточные совпадения
Стародум(приметя всех смятение). Что это
значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно
от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Долли утешилась совсем
от горя, причиненного ей разговором с Алексеем Александровичем, когда она увидела эти две фигуры: Кити с мелком в руках и с улыбкой робкою и счастливою, глядящую вверх на Левина, и его красивую фигуру, нагнувшуюся над столом, с горящими глазами, устремленными то на стол, то на нее. Он вдруг просиял: он понял. Это
значило: «тогда я не могла иначе ответить».
Естественное чувство требовало
от него оправдаться, доказать ей вину ее; но доказать ей вину
значило еще более раздражить ее и сделать больше тот разрыв, который был причиною всего горя.
Вронский в первый раз испытывал против Анны чувство досады, почти злобы за ее умышленное непонимание своего положения. Чувство это усиливалось еще тем, что он не мог выразить ей причину своей досады. Если б он сказал ей прямо то, что он думал, то он сказал бы: «в этом наряде, с известной всем княжной появиться в театре —
значило не только признать свое положение погибшей женщины, но и бросить вызов свету, т. е. навсегда отречься
от него».
И он
от двери спальной поворачивался опять к зале; но, как только он входил назад в темную гостиную, ему какой-то голос говорил, что это не так и что если другие заметили это, то
значит, что есть что-нибудь.
― Он копошится и приговаривает по-французски скоро-скоро и, знаешь, грассирует: «Il faut le battre le fer, le broyer, le pétrir…» [«Надо ковать железо, толочь его, мять…»] И я
от страха захотела проснуться, проснулась… но я проснулась во сне. И стала спрашивать себя, что это
значит. И Корней мне говорит: «родами, родами умрете, родами, матушка»… И я проснулась…
— Вот, сказал он и написал начальные буквы: к, в, м, о: э, н, м, б, з, л, э, н, и, т? Буквы эти
значили:«когда вы мне ответили: этого не может быть,
значило ли это, что никогда, или тогда?» Не было никакой вероятности, чтоб она могла понять эту сложную фразу; но он посмотрел на нее с таким видом, что жизнь его зависит
от того, поймет ли она эти слова.
И хотя ответ ничего не
значил, военный сделал вид, что получил умное слово
от умного человека и вполне понимает lа pointe de la sauce. [в чем его острота.]
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную жизнь, что как я ни дурен, но молитвы все-таки что-нибудь
значат у Бога. Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин,
от которого все зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
Гм! гм! Читатель благородный,
Здорова ль ваша вся родня?
Позвольте: может быть, угодно
Теперь узнать вам
от меня,
Что
значит именно родные.
Родные люди вот какие:
Мы их обязаны ласкать,
Любить, душевно уважать
И, по обычаю народа,
О Рождестве их навещать
Или по почте поздравлять,
Чтоб остальное время года
Не думали о нас они…
Итак, дай Бог им долги дни!
— Это
значит то, что я
от вас теперь не отстану.
Тащу его к Родьке и потом тотчас к вам,
значит в час вы получите о нем два известия, — и
от доктора, понимаете,
от самого доктора; это уж не то что
от меня!
Это не то чтобы за кого-нибудь, а так просто «пострадать надо»; страдание,
значит, принять, а
от властей — так тем паче.
Она слышала
от самой Амалии Ивановны, что мать даже обиделась приглашением и предложила вопрос: «Каким образом она могла бы посадить рядом с этой девицейсвою дочь?» Соня предчувствовала, что Катерине Ивановне как-нибудь уже это известно, а обида ей, Соне,
значила для Катерины Ивановны более, чем обида ей лично, ее детям, ее папеньке, одним словом, была обидой смертельною, и Соня знала, что уж Катерина Ивановна теперь не успокоится, «пока не докажет этим шлепохвосткам, что они обе» и т. д. и т. д.
Контора была
от него с четверть версты. Она только что переехала на новую квартиру, в новый дом, в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой сходил мужик с книжкой в руках; «дворник,
значит;
значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
—
Значит,
от убытка бог избавил: на прошлой неделе ужасно просил меня, чтобы как-нибудь тебе, Порфирий, отрекомендоваться, а вы и без меня снюхались… Где у тебя табак?
Лариса. Потому что сравнение не будет в вашу пользу. Сами по себе вы что-нибудь
значите: вы хороший, честный человек, но
от сравнения с Сергеем Сергеичем вы теряете все.
На другой день, возвращаясь
от обедни, она увидела Ивана Игнатьича, который вытаскивал из пушки тряпички, камушки, щепки, бабки и сор всякого рода, запиханный в нее ребятишками. «Что бы
значили эти военные приготовления? — думала комендантша, — уж не ждут ли нападения
от киргизцев? Но неужто Иван Кузмич стал бы
от меня таить такие пустяки?» Она кликнула Ивана Игнатьича, с твердым намерением выведать
от него тайну, которая мучила ее дамское любопытство.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью,
значит. Один сын — на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь с ним, сестрой, в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят —
от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
— Ты — не думай, я к тебе не напрашиваюсь в любовницы на десять лет, я просто так,
от души, — думаешь, я не знаю, что
значит молчать? Один молчит — сказать нечего, а другой — некому сказать.
«Что это
значит? — спросил Самгин себя, автоматически, но быстро разрывая письмо на мелкие клочья. —
От чего отказаться? Неужели она думает, что я…»
— Срок платежа кончается в июне,
значит, к этому времени ты купишь эти векселя
от лица Лидии Муромской. Так? Ну, а теперь простимся, завтра я уезжаю, недельки на полторы.
— Теперь дело ставится так: истинная и вечная мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не может быть сведено к нормам логическим или этическим и,
значит, к счастью, невозможно. Заметь: к счастью! «Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество
от человека? И отвечает: если жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
«Бедно живет», — подумал Самгин, осматривая комнатку с окном в сад; окно было кривенькое, из четырех стекол, одно уже зацвело,
значит — торчало в раме долгие года. У окна маленький круглый стол, накрыт вязаной салфеткой. Против кровати — печка с лежанкой, близко
от печи комод, шкатулка на комоде, флаконы, коробочки, зеркало на стене. Три стула, их манерно искривленные ножки и спинки, прогнутые плетеные сиденья особенно подчеркивали бедность комнаты.
— Драма, — повторил поручик, раскачивая фляжку на ремне. — Тут — не драма, а — служба! Я театров не выношу. Цирк — другое дело, там ловкость, сила. Вы думаете — я не понимаю, что такое — революционер? — неожиданно спросил он, ударив кулаком по колену, и лицо его даже посинело
от натуги. — Подите вы все к черту, довольно я вам служил, вот что
значит революционер, — понимаете? За-ба-стовщик…
«Вот как? — оглушенно думал он, идя домой, осторожно спускаясь по темной, скупо освещенной улице
от фонаря к фонарю. — Но если она ненавидит,
значит — верит, а не забавляется словами, не обманывает себя надуманно. Замечал я в ней что-нибудь искусственное?» — спросил он себя и ответил отрицательно.
«И все-таки приходится жить для того, чтоб такие вот люди что-то
значили», — неожиданно для себя подумал Самгин, и
от этого ему стало еще холодней и скучней.
Он размышлял еще о многом, стараясь подавить неприятное, кисловатое ощущение неудачи, неумелости, и чувствовал себя охмелевшим не столько
от вина, как
от женщины. Идя коридором своего отеля, он заглянул в комнату дежурной горничной, комната была пуста,
значит — девушка не спит еще. Он позвонил, и, когда горничная вошла, он, положив руки на плечи ее, спросил, улыбаясь...
«Причаститься —
значит признать и почувствовать себя частью некоего целого, отказаться
от себя. Возможно, что это воображается, но едва ли чувствуется. Один из самообманов, как «любовь к народу», «классовая солидарность».
А в следующий момент подумал, что если он так одинок, то это
значит, что он действительно исключительный человек. Он вспомнил, что ощущение своей оторванности
от людей было уже испытано им у себя в городе, на паперти церкви Георгия Победоносца; тогда ему показалось, что в одиночестве есть нечто героическое, возвышающее.
Бальзаминов. Ну вот всю жизнь и маяться. Потому, маменька, вы рассудите сами, в нашем деле без счастья ничего не сделаешь. Ничего не нужно, только будь счастье. Вот уж правду-то русская пословица говорит: «Не родись умен, не родись пригож, а родись счастлив». А все-таки я, маменька, не унываю. Этот сон… хоть я его и не весь видел, — черт возьми эту Матрену! — а все-таки я
от него могу ожидать много пользы для себя. Этот сон, если рассудить, маменька, много
значит, ох как много!
Прошла среда. В четверг Обломов получил опять по городской почте письмо
от Ольги, с вопросом, что
значит, что такое случилось, что его не было. Она писала, что проплакала целый вечер и почти не спала ночь.
— Послушайте, — повторил он расстановисто, почти шепотом, — я не знаю, что такое барщина, что такое сельский труд, что
значит бедный мужик, что богатый; не знаю, что
значит четверть ржи или овса, что она стоит, в каком месяце и что сеют и жнут, как и когда продают; не знаю, богат ли я или беден, буду ли я через год сыт или буду нищий — я ничего не знаю! — заключил он с унынием, выпустив борты вицмундира и отступая
от Ивана Матвеевича, — следовательно, говорите и советуйте мне, как ребенку…
«Верно, Андрей рассказал, что на мне были вчера надеты чулки разные или рубашка наизнанку!» — заключил он и поехал домой не в духе и
от этого предположения, и еще более
от приглашения обедать, на которое отвечал поклоном:
значит, принял.
Эта немота опять бросила в нее сомнение. Молчание длилось. Что
значит это молчание? Какой приговор готовится ей
от самого проницательного, снисходительного судьи в целом мире? Все прочее безжалостно осудит ее, только один он мог быть ее адвокатом, его бы избрала она… он бы все понял, взвесил и лучше ее самой решил в ее пользу! А он молчит: ужели дело ее потеряно?..
— Вот это другое дело; благодарю вас, благодарю! — торопливо говорил он, скрадывая волнение. — Вы делаете мне большое добро, Вера Васильевна. Я вижу, что дружба ваша ко мне не пострадала
от другого чувства,
значит, она сильна. Это большое утешение! Я буду счастлив и этим… со временем, когда мы успокоимся оба…
Марк, по-своему, опять ночью, пробрался к нему через сад, чтоб узнать, чем кончилось дело. Он и не думал благодарить за эту услугу Райского, а только сказал, что так и следовало сделать и что он ему, Райскому, уже тем одним много сделал чести, что ожидал
от него такого простого поступка, потому что поступить иначе
значило бы быть «доносчиком и шпионом».
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и
от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне…
значит, вы любите меня и хотите быть моей…
— Видите, кузина, для меня и то уж счастье, что тут есть какое-то колебание, что у вас не вырвалось ни да, ни нет. Внезапное да —
значило бы обман, любезность или уж такое счастье, какого я не заслужил; а
от нет было бы мне больно. Но вы не знаете сами, жаль вам или нет: это уж много
от вас, это половина победы…
— Что? — повторила она, — молод ты, чтоб знать бабушкины проступки. Уж так и быть, изволь, скажу: тогда откупа пошли, а я вздумала велеть пиво варить для людей, водку гнали дома, не много, для гостей и для дворни, а все же запрещено было; мостов не чинила…
От меня взятки-то гладки, он и озлобился, видишь! Уж коли кто несчастлив, так,
значит, поделом. Проси скорее прощения, а то пропадешь, пойдет все хуже… и…
— Да, «ключи», — вдруг ухватилась за слово бабушка и даже изменилась в лице, — эта аллегория — что она
значит? Ты проговорился про какой-то ключ
от сердца: что это такое, Борис Павлыч, — ты не мути моего покоя, скажи, как на духу, если знаешь что-нибудь?
— Дела нет! Ведь это
значит дела нет до жизни! — почти закричал Райский, так что одна из теток очнулась на минуту
от игры и сказала им громко: «Что вы все там спорите: не подеритесь!.. И о чем это они?»
— Еще, еще прибавьте! — сказала она с дрожащим
от улыбки подбородком. — Что
значит мудрость?
Она улыбнулась, а он оцепенел
от ужаса: он слыхал, что
значит это «легче». Но он старался улыбнуться, судорожно сжал ей руки и с боязнью глядел то на нее, то вокруг себя.
И, к удивлению моему, я услышал
от нее, что он еще раньше ее со двора ушел;
значит, она — «чем свет», а он еще раньше.
«На сумасшедших не сердятся, — мелькнуло у меня вдруг в голове, — а Татьяна озверела на него
от злости;
значит, он — вовсе не сумасшедший…» О, мне все казалось, что это была аллегория и что ему непременно хотелось с чем-то покончить, как с этим образом, и показать это нам, маме, всем. Но и «двойник» был тоже несомненно подле него; в этом не было никакого сомнения…
Вот явились двое тагалов и стали стравливать петухов, сталкивая их между собою, чтоб показать публике степень силы и воинственного духа бойцов. Петухи немного было надулись, но потом равнодушно отвернулись друг
от друга. Их унесли, и арена опустела. «Что это
значит?» — спросил я француза. «Петухи не внушают публике доверия, и оттого никто не держит за них пари».
Кажется, я миновал дурную дорогу и не «хлебных» лошадей. «Тут уж пойдут натуральные кони и дорога торная, особенно
от Киренска к Иркутску», — говорят мне. Натуральные —
значит привыкшие, приученные, а не сборные. «Где староста?» — спросишь, приехав на станцию… «Коней ладит, барин. Эй, ребята! заревите или гаркните (то есть позовите) старосту», — говорят потом.
Вот что
значит запереться
от всех: незаметно в детство впадешь.
Только мы расстались с судами, как ветер усилился и вдруг оказалось, что наша фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта. Общая тревога; далее идти было бы опасно: на севере могли встретиться крепкие ветра, и тогда ей несдобровать. Третьего дня она вдруг треснула; поскорей убрали фок. Надо зайти в порт, а куда? В Гонконг всего бы лучше, но это
значит прямо в гости к англичанам. Решили спуститься назад, к группе островов Бабуян, на островок Камигуин, в порт Пио-Квинто, недалеко
от Люсона.